Нет, я не безумец, мне и так хорошо(с) Репутация – это то, что о тебе знают другие. А честь – это то, что знаешь о себе ты сам.(с)
Название: Бегство из легенды
Автор: Птаха
Бета: AnnetCat
За название спасибо eamele
Персонажи: сами увидите-поймете
Саммари: О "добрых феях-крестных", случайных встречах и старых легендах
Предупреждение: своеобразно-флафное АУ, обоснуй скончался в муках еще на взлёте
Госпожа баронесса расстроена. Госпожа баронесса зла. Госпожа баронесса привыкла сама решать за себя и, совсем немного, за других. читать дальшеА теперь она пленница укутанного в траур дворца и хаоса за его стенами. И всё, что ей остается: выбор между душными комнатами и чуть менее душным садом?!
Что ж, придется довольствоваться хоть этой иллюзией выбора. Тем более что сад и вправду прекрасен. Уж если покойный император и знал в чем-то толк, так это в парковой архитектуре и ландшафтном дизайне. Взять хоть эту беседку, к которой выводит одна из бесконечных тенистых аллеек. Тончайший орнамент ковки сплетается с живым зеленым ажуром стеблей и листьев в единое узорочье. Будто оправа, заключающая в себе... две склонившиеся друг к другу фигуры. Обе в черном, одна по долгу службы, вторая... и оттого хорошо различимы среди зелени. Еще лучше в ней, впрочем, различимы бледно золотистые локоны и огненно-рыжие непослушные кудри. Даже не видя лиц нетрудно догадаться, кого так ненадежно скрывает беседка.
"Ой", - говорит госпожа баронесса и резко меняет траекторию, уходя на одну из боковых тропинок.
"Ох", - говорит госпожа баронесса спустя час, оказываясь на том же месте (причуда здешних тропок?) и видя ту же картину.
«Ну сколько можно?!» - шепотом вскрикивает госпожа баронесса, когда солнце уже катится за кроны деревьев, а двое в беседке лишь сменили позы: теперь воплощенное Служение сидит на противоположном конце скамьи с почтением взирая на свою Прекрасную Даму.
«Да, это тебе не наряд в карауле», - ехидно замечает госпожа баронесса, сведущая во многом о чем даме ее положения знать по идее неоткуда… А даме ее внешности и незачем.
«Пора заканчивать этот спектакль», - говорит госпожа баронесса бесшумно и решительно направляясь, прочь, в сторону дворца.
«А не то они там до старости простоят», - говорит госпожа баронесса, поднимаясь в свои апартаменты.
«Если, конечно, доживут», говорит госпожа баронесса, без особых церемоний выворачивая на пушистый ковер содержимое полусобранного (а ведь еще накануне была надежда уехать в поместье) дорожного сундучка.
«Я всего лишь способствую естественному ходу событий», - говорит госпожа баронесса, глядя, как последние красноватые лучи играют в прозрачном стекле склянки.
«Это дело решенное», - говорит госпожа баронесса и приказывает вызванной прислуге готовить платье для вечернего выхода.
Госпожа графиня ведь не откажется от общества своей лучшей подруги, несмотря на иных гостей?
Легкий атмосферник ощутимо тряхнуло. Господин премьер-министр оторвался от нэтбука и вопросительно взглянул на вошедшего в салон сопровождающего офицера СБ.
- Что там?
- Грозовой фронт прямо по курсу и со связью проблемы, - офицер мрачен и зол чуть более, чем того стоила бы ситуация. – Пилот рекомендует отклонение на северо-восток.
- Хорошо, - кивает господин премьер, возвращаясь взглядом к экрану.
Но смена курса не помогает, и после нескольких не самых приятных минут, атмосферник приходится сажать прямо на заросшее золотистыми колосьями поле. Фронт неясно ворочается у самой кромки горизонта, постепенно и вовсе исчезая из виду. А здесь удивительно тихо и душно. От моря пожелтевшей травы тянет чуть горьковатым теплом. Господин премьер вдыхает этот незнакомый запах, стоя у тускло поблескивающего бока корабля. СБшник мрачно курит рядом. «Слишком нервный. Плохо», почти на автомате отмечает господин министр. Приглушенно матерится в недрах атмосферника пилот. Ошалело заливаются кузнечики.
Золотые колосья шелестят, и - прямо на дуло бластера - из них выходит мальчишка лет десяти-двенадцати. Нескладный, голенастый, в одних пыльных шортах, с копной непослушных рыжих кудрей. Застывает в паре шагов, глядя на пришельцев широко распахнутыми пронзительно голубыми глазами.
Вспомнившее прежнюю выучку тело реагирует прежде опешившего разума. Выбитый бластер летит в траву. СБшник хватается за отбитую руку.
- Отставить! – каркает господин премьер мгновенно севшим голосом, придерживаясь рукой за грудь. Слева.
- Вам нехорошо, мистер? – голос у мальчишки высокий и уже слегка ломкий. – Тут недалеко наша ферма, отец может врача вызвать.
- Спасибо, я в порядке, - господин премьер едва сдерживает улыбку. – Как тебя зовут, парень?
Небольшой дом надежно укрыт от посторонних глаз пышным садом. Господин премьер министр проходит по извилистой дорожке среди зарослей жасмина и поднимается на небольшую веранду. Окна распахнуты, и белые занавески приветственно колышутся на легком ветерке.
- Здравствуйте, - невысокая изящная фигурка шагает навстречу гостю из-за легкой белой пелены. Господин премьер склоняется к тонкой, пахнущей травами кисти. А выпрямляясь, встречает теплый ясный взгляд.
Вопреки многим слухам, госпожа графиня вовсе не походит на бледный призрак утратившей все и всех женщины. Скорее уж это женщина, обретшая тихое и неброское спокойствие. Да и затворницей ее можно назвать лишь с натяжкой. Просто не всем же любить шумный двор и бессонную столицу. Даже деятельная вдовствующая императрица-мать, бывает, устает от этого.
- Как ваша поездка? – теплые лучи льются на гладкие доски веранды, а чай - в белоснежный фарфор чашки.
- Неплохо, почти все вопросы удалось разрешить, - господин премьер все еще не очень хороший политик, в том смысле, что неуклюже теребящие чашку крепкие пальцы военного выдают его с головой. А впрочем… Быть неискренним с Ней?!
- Но? – полутвердительно продолжает госпожа графиня.
- Я был на одной планете, - говорить невообразимо трудно, но надо. – Ничего приметного, обычный сельскохозяйственный мир на периферии. Но там я встретил одного мальчика, и он напомнил мне одного человека…
Она едва приметно вздрагивает, тонкий до прозрачности носик чайника дребезжит об золотистый ободок чашки.
- Подумав, что обознался, на обратном пути я, однако, навел некоторые справки. Мальчик сирота, воспитывают его дальние родственники по материнской линии, которые и сами по себе занятны, но речь не о них. Он живет у них с полутора лет. И с тех пор на их счет каждые полгода поступает не крупная, но достаточная для ребенка сумма. А несколько раз у них гостила некая дама, тоже дальняя…
- Пожалуйста, - тихо роняет женщина с руками, пахнущими травами.
Господин премьер замолкает на полуслове. Молчание колышется между ними белой занавеской.
- Но как?... – наконец не выдерживает мужчина. И мучительно краснеет до самых корней когда-то просто светлых, а теперь еще и полуседых волос. Всё же по женской части в их Двойной был не он. «Боже, что я несу?...»
Госпожа графиня улыбается нежно и немного горько, вторя запаху трав.
- Всё дело в одной крайне решительной и столь же самонадеянной особе… О нет! Не говорите и не думайте о ней дурно. Она всегда желала и желает мне только добра, как бы нелепы порой не были ее методы…
Господин премьер растерян и обескуражен, как последний младший лейтенант:
- Но почему он там, а не?...
Ее светлые, похожие на родниковую воду, глаза в одно мгновенье становятся такими же непроницаемо стальными, как у брата.
- Может быть, господин премьер-министр, вы еще помните легенду о мальчике, который принес клятву верности своему другу и отправился спасать Прекрасную Даму из Хрустальной Башни?
Собеседник медленно кивает.
- Так вот. Я очень хочу, чтобы легенды оставались легендами, а живым в них делать нечего.
Автор: Птаха
Бета: AnnetCat
За название спасибо eamele
Персонажи: сами увидите-поймете
Саммари: О "добрых феях-крестных", случайных встречах и старых легендах
Предупреждение: своеобразно-флафное АУ, обоснуй скончался в муках еще на взлёте
Госпожа баронесса расстроена. Госпожа баронесса зла. Госпожа баронесса привыкла сама решать за себя и, совсем немного, за других. читать дальшеА теперь она пленница укутанного в траур дворца и хаоса за его стенами. И всё, что ей остается: выбор между душными комнатами и чуть менее душным садом?!
Что ж, придется довольствоваться хоть этой иллюзией выбора. Тем более что сад и вправду прекрасен. Уж если покойный император и знал в чем-то толк, так это в парковой архитектуре и ландшафтном дизайне. Взять хоть эту беседку, к которой выводит одна из бесконечных тенистых аллеек. Тончайший орнамент ковки сплетается с живым зеленым ажуром стеблей и листьев в единое узорочье. Будто оправа, заключающая в себе... две склонившиеся друг к другу фигуры. Обе в черном, одна по долгу службы, вторая... и оттого хорошо различимы среди зелени. Еще лучше в ней, впрочем, различимы бледно золотистые локоны и огненно-рыжие непослушные кудри. Даже не видя лиц нетрудно догадаться, кого так ненадежно скрывает беседка.
"Ой", - говорит госпожа баронесса и резко меняет траекторию, уходя на одну из боковых тропинок.
"Ох", - говорит госпожа баронесса спустя час, оказываясь на том же месте (причуда здешних тропок?) и видя ту же картину.
«Ну сколько можно?!» - шепотом вскрикивает госпожа баронесса, когда солнце уже катится за кроны деревьев, а двое в беседке лишь сменили позы: теперь воплощенное Служение сидит на противоположном конце скамьи с почтением взирая на свою Прекрасную Даму.
«Да, это тебе не наряд в карауле», - ехидно замечает госпожа баронесса, сведущая во многом о чем даме ее положения знать по идее неоткуда… А даме ее внешности и незачем.
«Пора заканчивать этот спектакль», - говорит госпожа баронесса бесшумно и решительно направляясь, прочь, в сторону дворца.
«А не то они там до старости простоят», - говорит госпожа баронесса, поднимаясь в свои апартаменты.
«Если, конечно, доживут», говорит госпожа баронесса, без особых церемоний выворачивая на пушистый ковер содержимое полусобранного (а ведь еще накануне была надежда уехать в поместье) дорожного сундучка.
«Я всего лишь способствую естественному ходу событий», - говорит госпожа баронесса, глядя, как последние красноватые лучи играют в прозрачном стекле склянки.
«Это дело решенное», - говорит госпожа баронесса и приказывает вызванной прислуге готовить платье для вечернего выхода.
Госпожа графиня ведь не откажется от общества своей лучшей подруги, несмотря на иных гостей?
Легкий атмосферник ощутимо тряхнуло. Господин премьер-министр оторвался от нэтбука и вопросительно взглянул на вошедшего в салон сопровождающего офицера СБ.
- Что там?
- Грозовой фронт прямо по курсу и со связью проблемы, - офицер мрачен и зол чуть более, чем того стоила бы ситуация. – Пилот рекомендует отклонение на северо-восток.
- Хорошо, - кивает господин премьер, возвращаясь взглядом к экрану.
Но смена курса не помогает, и после нескольких не самых приятных минут, атмосферник приходится сажать прямо на заросшее золотистыми колосьями поле. Фронт неясно ворочается у самой кромки горизонта, постепенно и вовсе исчезая из виду. А здесь удивительно тихо и душно. От моря пожелтевшей травы тянет чуть горьковатым теплом. Господин премьер вдыхает этот незнакомый запах, стоя у тускло поблескивающего бока корабля. СБшник мрачно курит рядом. «Слишком нервный. Плохо», почти на автомате отмечает господин министр. Приглушенно матерится в недрах атмосферника пилот. Ошалело заливаются кузнечики.
Золотые колосья шелестят, и - прямо на дуло бластера - из них выходит мальчишка лет десяти-двенадцати. Нескладный, голенастый, в одних пыльных шортах, с копной непослушных рыжих кудрей. Застывает в паре шагов, глядя на пришельцев широко распахнутыми пронзительно голубыми глазами.
Вспомнившее прежнюю выучку тело реагирует прежде опешившего разума. Выбитый бластер летит в траву. СБшник хватается за отбитую руку.
- Отставить! – каркает господин премьер мгновенно севшим голосом, придерживаясь рукой за грудь. Слева.
- Вам нехорошо, мистер? – голос у мальчишки высокий и уже слегка ломкий. – Тут недалеко наша ферма, отец может врача вызвать.
- Спасибо, я в порядке, - господин премьер едва сдерживает улыбку. – Как тебя зовут, парень?
Небольшой дом надежно укрыт от посторонних глаз пышным садом. Господин премьер министр проходит по извилистой дорожке среди зарослей жасмина и поднимается на небольшую веранду. Окна распахнуты, и белые занавески приветственно колышутся на легком ветерке.
- Здравствуйте, - невысокая изящная фигурка шагает навстречу гостю из-за легкой белой пелены. Господин премьер склоняется к тонкой, пахнущей травами кисти. А выпрямляясь, встречает теплый ясный взгляд.
Вопреки многим слухам, госпожа графиня вовсе не походит на бледный призрак утратившей все и всех женщины. Скорее уж это женщина, обретшая тихое и неброское спокойствие. Да и затворницей ее можно назвать лишь с натяжкой. Просто не всем же любить шумный двор и бессонную столицу. Даже деятельная вдовствующая императрица-мать, бывает, устает от этого.
- Как ваша поездка? – теплые лучи льются на гладкие доски веранды, а чай - в белоснежный фарфор чашки.
- Неплохо, почти все вопросы удалось разрешить, - господин премьер все еще не очень хороший политик, в том смысле, что неуклюже теребящие чашку крепкие пальцы военного выдают его с головой. А впрочем… Быть неискренним с Ней?!
- Но? – полутвердительно продолжает госпожа графиня.
- Я был на одной планете, - говорить невообразимо трудно, но надо. – Ничего приметного, обычный сельскохозяйственный мир на периферии. Но там я встретил одного мальчика, и он напомнил мне одного человека…
Она едва приметно вздрагивает, тонкий до прозрачности носик чайника дребезжит об золотистый ободок чашки.
- Подумав, что обознался, на обратном пути я, однако, навел некоторые справки. Мальчик сирота, воспитывают его дальние родственники по материнской линии, которые и сами по себе занятны, но речь не о них. Он живет у них с полутора лет. И с тех пор на их счет каждые полгода поступает не крупная, но достаточная для ребенка сумма. А несколько раз у них гостила некая дама, тоже дальняя…
- Пожалуйста, - тихо роняет женщина с руками, пахнущими травами.
Господин премьер замолкает на полуслове. Молчание колышется между ними белой занавеской.
- Но как?... – наконец не выдерживает мужчина. И мучительно краснеет до самых корней когда-то просто светлых, а теперь еще и полуседых волос. Всё же по женской части в их Двойной был не он. «Боже, что я несу?...»
Госпожа графиня улыбается нежно и немного горько, вторя запаху трав.
- Всё дело в одной крайне решительной и столь же самонадеянной особе… О нет! Не говорите и не думайте о ней дурно. Она всегда желала и желает мне только добра, как бы нелепы порой не были ее методы…
Господин премьер растерян и обескуражен, как последний младший лейтенант:
- Но почему он там, а не?...
Ее светлые, похожие на родниковую воду, глаза в одно мгновенье становятся такими же непроницаемо стальными, как у брата.
- Может быть, господин премьер-министр, вы еще помните легенду о мальчике, который принес клятву верности своему другу и отправился спасать Прекрасную Даму из Хрустальной Башни?
Собеседник медленно кивает.
- Так вот. Я очень хочу, чтобы легенды оставались легендами, а живым в них делать нечего.
-
-
18.02.2012 в 20:05Аллюзия на детство Люка прелестна.
Однако, не помешал бы хотя бы чуть более толстый намек на действующих лиц. Баронесса известна. Премьер-министр известен. А рыжий и голубоглазый мальчик - такой в Галактике мог родиться только один? Простите, но он также может быть сыном "падре" и "белошвейки", через девять месяцев подброшенным настоящему и весьма удивленному падре... В судьбе которого тоже принимала участие некая высокопоставленная дама...
И что за склянку вытащила фон Вестфален? Приворотное зелье?
-
-
18.02.2012 в 22:32вероятно именно оно, с поправкой на мир.